Мои 4 «как» об интервью президента I
Как редактору и фанату письменной коммуникации мне нравятся точность выбора слов и выверенность формулировок в ответах президента. Касым-Жомарт Кемелевич филигранно разбирается в оттенках значений слов великого и могучего. Смею предположить, что исходная версия интервью или как минимум тезисы к нему были именно на русском и что
«редакционное вмешательство» Токаева не оставило «живого места» в оригинальном тексте. Простите, коллеги из “Ana tili”, но мало кто верит, что это был «открытый разговор», тем более после пассажа о значении письменных текстов для президента и его самоличной работе над ними.
II
Как журналисту мне хочется живых пресс-конференций, прямых линий, брифингов с настоящими вопросами. В интервью Касым-Жомарт Токаев объясняет: я аналитик и стратег. Кто-то беззаботно крутится перед камерами, как та попрыгунья-стрекоза, а кто-то работает на благо завтрашнего дня, как муравей из той же басни. Я всегда за аналитику и стратегии. И ассертивность уважаю. Но уверена, что
здоровое двустороннее общение с прессой должно быть обычным делом в работе президента. К тому же наши чиновники могут воспринять слова Токаева как благословение на редкие контакты со СМИ – и тогда расстояния между точками в треугольнике Власть-Народ-Пресса станут еще длиннее.
III
Как специалист по коммуникациям вижу в интервью много месседжей – прямых и между строк. Их цитируют и разъясняют эксперты всех мастей, не буду повторять. Мне, как и им, нравится информативная насыщенность и разносторонность интервью. Оно, действительно, богато по содержанию.
И было бы еще богаче и глубже, если более четверти вопросов не было бы из разряда «ходит молва, что…». Вот некоторые выражения дословно: «породило разговоры», «в социальных сетях запущена информация», «в обществе бытует мнение», «некоторые воспринимают». То есть, грубо говоря, в течение четверти интервью президент опровергает или комментирует вбросы да пересуды.
Да, это были актуальные и давно ожидаемые вопросы-ответы. Но были бы они таковыми, если ранее ответственные люди грамотно обосновали бы перевод времени? Или без экивоков рассказали бы подробности талгарского дела? Или четко довели бы направления и статус-кво внутренней политики? На мой взгляд, в интервью получился целый блок из «отчета по слухам и кризисам за год». Безусловно, определенная часть кризисов и, возможно, слухов требует комментариев президента. Но опять же, они не могут занимать целую четверть вопросов интервью, происходящего всего раз в год. В такую редкую коммуникацию первого лица государства мне хочется получать более обстоятельную информацию об экономическом и политическом курсе страны.
А предотвращать или минимизировать слухи и кризисы – рутинная работа госкоммуникации. IV
Как гражданку Казахстана меня волнует благополучие моей семьи и страны в настоящем и хотя бы в среднесрочной перспективе. Война соседнего государства, «укрепляющийся» доллар, «посредственная» работа руководителей-экономистов и другие факторы не особо повышают качество жизни граждан. По большому счету им не нужны всякие там коммуникации – была бы стабильно и достойно оплачиваемая работа. Здесь, дорогие казахстанцы, для нас как минимум два ясных месседжа из интервью:
«Казахстан – социальное государство», но «Под лежачий камень вода не течет». Другими словами, Отечество в беде не оставит, однако для его развития нам надо учиться, развиваться и работать. Можно и за рубежом (на этом, кстати, был неожиданный акцент к концу интервью).
Всем commedийного настроения!
